Тупейшая антиутопия в мире: как снимался второй сезон «Пацанов»

Интересное
17 0

Как взрывали головы, таранили кита, нужно ли обрезание Сосиске любви и кто разбил люстру во время несексуальной сцены секса.

Важный дисклеймер: дальше будут спойлеры ко второму сезону сериала «Пацаны», а также описание кровавых, сексуальных и кроваво-сексуальных сцен.

Крипке в стране кривых зеркал

«Мы живём в самой тупой антиутопии в мире, — сказал Эрик Крипке, наблюдая за тем, как сценарий, написанный в 2018 году, откликается в реальности 2020-го. — Нам подвернулась удача с сериалом, который является идеальной метафорой именно этого момента. Это был не замысел. Я думаю, мы открыли это. И раз уж у нас это есть, мы чувствуем как обязанность, так и радостный азарт продолжать говорить о вещах, которые нас беспокоят».

Второй сезон «Пацанов» довольно резко перескочил на рельсы социального активизма и демонстрации политических предпочтений авторов, что многим не понравилось. Впрочем, своего кровавого обаяния шоу не растеряло, доставив немало удовольствия как кровожадным зрителям (господи, вам мало 2020-го?!), так и съёмочной группе (ну кроме тех, кому пришлось торчать в 37-градусную жару в чреве кита или ощущать на своей шее огромный пенис). О спецэффектах — чуть позже. Сначала разберёмся, что же пытался сказать автор, помимо очевидного сравнения зарвавшихся супергероев с Дональдом Трампом и шуток на тему эксплуатации женских и ЛГБТК+ образов в Голливуде. Начнём с главной злодейки сезона.

«Этот персонаж — настоящий нацист, вышедший из нацистской партии и очень медленно стареющий. И вот с этим персонажем я вошел в комнату сценаристов второго сезона. Я чувствовал, что благодаря этому мы можем сказать многое о белом национализме и превосходстве белых, и действительно взять эту тему в прицел», — говорит Крипке о Штормфронте.

Шоураннер обнаружил, что настоящее лицо ненависти довольно привлекательно — красивые юноши и девушки в социальных сетях распространяют жуткие идеи под брендом «Мы просто мыслим свободно» и «Мы не вписываемся в мейнстрим, потому что говорим правду», хотя это всё то же старое дерьмо, которому уже тысячи лет.

Именно поэтому авторы изменили не только пол персонажа (в комиксе Гарта Энниса Штормфронт — мужчина), но и его методы. Теперь это продвижение с помощью демотиваторов и «правильных» речей.

«За этим не стояло ничего особенного. Просто я ненавижу нацистов. Я ненавижу альтернативный белый национализм. Я ненавижу расизм во всех его формах»

(Эрик Крипке, шоураннер, ненавидит нацизм).

Ещё один вопрос — зачем нужна Церковь Коллектива и что она вообще значит? Как утверждает шоураннер, они решили сделать микс из голливудских сект и религий. Глубину превратили в жертву голливудских трендов. В первом сезоне это было движение #MeToo, во втором — присоединение к культу, в третьем — борьба с культом.

Крипке утверждает, что для него нет черты, которую он боялся бы пересечь. Но в каждой сцене должен быть какой-то смысл, а не просто масштабное мочилово (ну да, так мы и поверили). Сценарист Крейг Розенберг, в первом сезоне отправивший дельфина в полёт через лобовое стекло (у них есть пушка, стреляющая дельфинами!), очень долго «пробивал» сцену с тараном кита. И в конце концов, уломал босса, проведя библейскую аналогию с самым тёмным моментом в жизни Хьюи — буквально во чреве зверя. Впрочем, в другом интервью Крипке говорит, что Розенберг очень настаивал на том, чтобы через кита показать нелепость и несостоятельность глубины, который постоянно убивает морских животных. Но суть одна — вините Розенберга в том, что вам пришлось увидеть.

Как таранили кита

Если сцену с дельфином снимали 6-8 часов, то работа над моментом с китом заняла около недели, рассказывает VFX-супервайзер Штефан Флит. Снимали сцену с вертолёта и второй лодки, причём в какой-то момент был реальный риск падения вертолёта, когда пришлось спуститься к воде для нужного ракурса. Лодкой управлял Карл Урбан, её постоянно швыряло, и хуже всех пришлось Джеку Куэйду, сидевшему на носу. Так что вряд ли его крики были актёрской игрой.

Так как авторы шоу пытались по минимуму использовать компьютерную графику, кит был вполне осязаемый. 15-метровый анатомически точный кит из пенополистирола и силикона. С внутренностями и кровью, сделанной из кукурузного сиропа. На всё это счастье немедленно налетели мухи и осы, на улице стояла 37-градусная жара, актёры несколько часов сидели внутри кита, залитые красным сиропом и облепленные фальшивыми внутренностями.

Потом от кита отрезали верх, чтобы сделать «механического бычка» для Глубины и снять сцену, где тот появляется из воды. Что случилось потом с китом, Флит не знает.

«Когда мы закончили с китом, мы подумали: „Что нам делать с этим китом?“ Хранение стоит дорого, — говорит он. — Я пытался убедить их отдать его в какой-нибудь тематический парк и превратить его в аттракцион, но я не думаю, что это произошло».

Отвал башки

На съёмки взрывающихся голов на слушаниях у команды было около двух дней. За это время нужно было отснять сами слушания, а ещё взорвать около 20 голов. К самому взрыву ребята подошли крайне ответственно — набили руку на голове агента Рейнор, которой пожертвовали в самом начале сезона. Дальше техника была отработана. Для основных персонажей — сенатора и Фогельбаума, чьи головы взрываются первыми, использовали практические эффекты. Были изготовлены специальные безголовые манекены, покрытые искусственной кровью с кусочками бананов (вместо мозгов), их снимали на месте актёров, потом совмещали кадры. Все остальные головы в зале взрывали уже чисто на компьютере, потому что времени катастрофически не хватало.

В конце концов, команда стала «убивать» случайных людей — просто выбирали, кто из статистов лучше смотрится в кадре. Вот бежит девушка-ассистентка, в какой-то момент на неё оборачивается Виктория Ньюман, так почему бы не взорвать голову девушке?

Зал и всех людей в нём буквально залили кровью — специалисты палили из «кровяных» пушек по всем в комнате. Хотя потом часть крови всё равно пришлось дорисовывать — маловато было. Вообще Флит говорит, что за время съёмок стал совершенно невосприимчив к крови. Для него это просто реквизит. Ну и вполне справедливо отмечает, что в комиксе всё намного хуже (это правда).

Одной из самых сложных задач было правильно подать Викторию Ньюман в этом моменте. О её роли зрители узнают только в финале сезона, и это был действительно большой сюрприз (в том числе, как оказалось, и для актрисы). Авторы шоу раскидали пару пасхалок, но старались, чтобы решение не было очевидным. Если пересмотреть сцену на слушаниях, то видно, что головы взрываются у тех, на кого смотрит Ньюман. VFX-специалисты сначала подумывали сделать ей светящиеся глаза, но потом поняли, что это будет слишком очевидно, так что обошлись небольшим эффектом на радужке и старались не показывать глаза героини во время взрывов.

Обрезание для Сосиски любви

Сериал «Пацаны» довольно далеко ушёл от комикса. Часть персонажей изменили, часть убрали, часть создали специально для шоу. Да и сюжет только местами отдалённо напоминает оригинал (нечто подобное ранее Сет Роген и Эван Голдберг проделали с «Проповедником» всё того же Гарта Энниса). И чем дальше шоу уходит от комикса, тем сложнее становится переносить его героев на экран (не только в техническом плане, они просто перестают вписываться в созданную вселенную). Так, многие подопытные для сцены в клинике были придуманы командой сериала. Но кое-кто пришёл туда прямиком из графического романа.

Вообще Сосиску любви — так зовут советского супергероя с огромным членом — авторы давно держали в голове, но никак не могли его никуда приладить. Попробуй куда-то приладить огромного бородатого мужика в обтягивающем трико с серпом и молотом и выпирающим гигантским достоинством. Настоящее имя героя — Василий Воришкин, в комиксах его суперсилы сравнимы с Хоумлендером, а пенис — просто приятный бонус, скажем так.

В сценарии Сосиска любви появился довольно поздно. «У нас было написано несколько черновиков, но затем мы достигли момента, когда сказали себе: «Знаете что? Это просто недостаточно безумно. Нам не хватает момента, который заставит зрителей сказать — ни*** себе», — рассказывает Эрик Крипке. И тогда Сосиску любви решили сделать одним из пациентов клиники, а член — его суперсилой.

И да, они действительно сделали трёхметровый пенис-аниматроник по образу тентаклей из фильмов 50-х годов. А потом уже работали с CG.

«У нас были все эти долгие встречи, где специалисты спрашивали меня о венах. „Сколько вен должно быть на нём?“ Мы потратили 20 минут, обсуждая необходимость обрезания. В итоге решили, что оно не нужно. И мне платят за такие разговоры».

(Эрик Крипке, шоураннер, получает деньги за разговоры об огромных пенисах).

Играющий Молоко Матери Лаз Алонсо вообще был не в курсе, что ему предстоит испытать на себе любовь сосиски. В первом варианте сценария этой сцены не было. ММ должен был увидеть Сосиску любви через камеры наблюдения и пошутить по этому поводу, «Никакого пениса на шее», — подчёркивает актёр. Глаза ему раскрыл Карл Урбан, как-то поинтересовавшийся в гримёрке, готов ли Алонзо ко встрече с членом. Актёр решил, что это розыгрыш, но на всякий случай добрался до своего трейлера и прочитал окончательный вариант сценария. Пенис там был. Впрочем, Алонзо до сих пор уверен, что во всём виноват Урбан, подговоривший Крипке на этот фокус. Эрик Крипке утверждает, что ничего подобного не было.

Трюковой секс

При всём обилии откровенно отвратительных (в хорошем смысле) сцен в шоу почему-то особенно жутко смотрится супергеройский секс в исполнении Хоумлендера и Штормфронт. Как вспоминает исполнитель роли Хоумлендера Энтони Старр, это была наименее интимная и сексуальная сцена за его карьеру. Зато сама сюрреалистичная. Сцену рассчитывали, как трюк — в первую очередь постановщиков волновала безопасность актёров, меры предосторожности и визуальные эффекты. Никакой романтики.

Айю Кеш и Энтони Старра реально подвесили на ремнях на высоте около трёх метров. Весь идиотизм ситуации крайне веселил актёров, и они не могли перестать смеяться. Всё, что могло пойти не так, пошло не так. В итоге в процессе съёмок парочка угробила люстру, чем вызвала недовольством Эрика Крипке. Это была какая-то очень дорогая люстра. В ответ на ворчание шоураннера актёры продолжили хихикать в своих неудобных ремнях на трёхметровой высоте.

«Я хихикал, как ребенок, думая: » Какого черта я делаю? Как я сюда попал? Я мог бы быть юристом. Что мы делаем? Это безумие«»

(Энтони Старр, актёр, мог бы стать юристом)

Чисто психологически довольно сложной для Старра оказалась съёмка сцены с двойником, где он практически доходит до секса с самим собой. Помог предыдущий опыт съёмок — актёру уже приходилось играть близнецов. Впрочем, Старру ещё повезло. Крипке позже жалел, что в этом моменте создатели не пошли до конца.

«Я разве что жалею, что мы не пошли дальше и не заставили Хоумлендера заняться оральным сексом с Хоумлендером. Мы отступили в последнюю минуту, но должны были пройти весь путь».

(Эрик Крипке, шоураннер, не любит отступать)

От редакции MyShows: «Это статья из рассылки для сериаломанов Telescope. Подписывайтесь, чтобы раз в неделю получать письмо».

А что думаете Вы?!

Email адрес не будет опубликован.