Мир хижинам, война хорькам

4 марта президент России Владимир Путин встретился с участниками движения «Мы вместе», организованного Общероссийским народным фронтом (ОНФ). На этой встрече Владимир Путин снова, как и накануне на коллегии МВД, вернулся к теме использования подростков взрослыми в их низких целях. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников отмечает, что в речи президента появились новые слова: «уроды», «букашки» и др.

Встречу устроили в Екатерининском зале Кремля. В огромном зале активисты движения «Мы вместе» сидели, на первый взгляд, сиротливым кружком вместе с Владимиром Путиным. Но все-таки вместе.

И имело значение, что кружком. Без сомнения, еще даже месяц назад такая встреча была бы полностью обречена на формат видео-конференц-связи (ВКС). Даже если бы активисты готовы были пройти через карантинный контроль (а они и теперь, конечно, прошли), на всякий случай организаторы предпочли бы онлайн-формат.

Но теперь повсюду знаки снижения пандемийных рисков, торжествующей вакцинации, разгорающегося света в конце тоннеля… И вот молодые люди, в основном девушки, сидели сейчас рядом с президентом. Предпраздничный оптимизм должен был дать знать о себе всей стране.

Ровно год назад Владимир Путин встречался с жительницами города Иваново — и это было последнее публичное мероприятие Владимира Путина перед уходом в себя, то есть в изоляцию, на разобщение. Тогда уже по всей стране слышен был твердый шаг коронавируса — но Владимир Путин еще по инерции обнимался со старушками из-за оцепления, а дама примерного возраста, держа в своих замерзших руках его теплые, только что из машины, ладони, брала его замуж…

И не было ощущения, что шаг влево, шаг вправо — заразны…

— Очень рад вас всех видеть — и вас, присутствующих здесь, на встрече в Кремле, и на экране наших коллег и ваших «карбонариев»,— признался Владимир Путин в начале встречи,— сподвижников на всей, так понимаю, территории нашей большой страны.

Карбонариями он их всех назвал, конечно, зря. Карбонариями были «члены тайного политического общества революционного оттенка, игравшего видную роль в истории Италии и Франции в первые три десятилетия XIX века. Задачей этого общества было уничтожение политического деспотизма во всех его видах и установление свободных демократических учреждений»…

Люди, сидевшие в Екатерининском зале, вряд ли претендовали на уничтожение политического деспотизма.

Скорее всего, Владимиру Путину не хотелось повторять избитое слово «волонтеры», и он намерен был поощрить собравшихся каким-нибудь новым.

Президент между тем поделился своими подсчетами:

— 10 тыс. компаний, 5 млн человек! (в рамках движения «Мы вместе» участвовали в борьбе с пандемией.— А. К.). И само движение-то объединило 200 тыс. человек — это огромная армия просто, армия людей, которые добровольно, по зову сердца включились в эту работу.

Волонтер-медик Анастасия Брайловская вспоминала о том, как было год назад:

— Очень сложно в нескольких минутах описать то, что было той весной, те эмоции, те события. Это случилось в конце марта, как только Коммунарка открылась как ковидный стационар… Мы пришли туда. Мы помогали везде: по уходу за пациентами, постам медсестер, врачам в приемном отделении, когда было огромное количество поступлений, не все справлялись… Штат больницы тогда только набирали, и помощи от всех больниц, которые врачей командировали туда, не всегда хватало… И на складе, и в аптеке…

Рассказывала по-простому, а так, что и мастера Clubhouse позавидовали бы яркости возникающей в ее словах картинки:

— Мы встречали там дни рождения, прямо там, выходя из «красной зоны». Мы выбегали сдавать экзамены, у меня у самой был выпускной курс, и вбегали обратно в «красную зону». Иногда приходилось заходить в «красную зону», для того чтобы забрать волонтеров, потому что они шли на вторые и третьи сутки и отказывались оттуда выходить. Они говорили: «Мы нужны здесь». Мы понимали, что их отдых важен для них самих в первую очередь и для больницы тоже, потому что, если и они выпадут как единица, которая нам очень нужна как помощь…

Возникла и еще одна картинка:

— И вспоминаем нашу встречу в конце апреля,— продолжила девушка,— когда мы стояли в Коммунарке, мы тогда с моей коллегой Марией Мамонтовой сутки были в «красной зоне», вышли утром, докладывали вам, как было у нас тогда в Коммунарке…

— Она такая крепенькая девушка, да? — переспросил Владимир Путин.

— Она худенькая, но высокая,— поправила его Анастасия Брайловская.

То есть крепенькую-то он запомнил.

— Каждый из нас скажет вам точную дату и точное время, когда это началось: когда он решил пойти в больницу или когда он просто подумал, сидя дома, что хочет помогать, или пришел в штаб.

Но никто из нас не скажет момент, когда это закончилось, потому что оно продолжается и этой оранжевой ниточкой тянется уже год и, я думаю, будет тянуться дальше,— неожиданно сказала девушка, и я подумал, как хорошо, что она это понимает.

Потому что многие перестают это понимать, так и в самом деле легче.

Владимир Путин в ответ вспомнил свою историю:

— Я вчера вечером здесь, в Кремле, работая, уже совсем поздно встречался с одним своим знакомым, коллегой… Он иностранец, живет дома, естественно, приехал по делам в Россию.

Ну приехал, казалось бы, и приехал по делам. Но с другой стороны, тут ведь Москва, тут где-то Владимир Путин, интересный такой человек, надо бы зайти… Вот он вечерком и зашел. Заглянул на огонек в Сенатский корпус.

— Вчера поздно вечером мы с ним увиделись,— продолжил президент,— и он рассказывал о своих впечатлениях. Он говорит: «Ты знаешь, я удивился, приехав в Москву». Я говорю: «Чему?» — «Москва живет!» Я говорю: «В каком смысле? Конечно, живет».— «У нас,— говорит,— в наших крупных городах, крупнейших городах Европы, редкие машины на улицах, людей почти нет, все закрыто».

По данным “Ъ”, это мог быть один немецкий бизнесмен, бывший политик.

Историю следовало признать правдивой. Так ведь все и есть. А ненависть к пробкам становится с каждым днем все более искренней.

— У нас много проблем еще остается,— продолжил российский президент,— это очевидно, но то, что нам удалось решать стоящие перед нами вопросы эффективнее, чем во многих других, причем достаточно развитых с точки зрения системы медицины странах… Это абсолютно очевидная вещь сегодня! Некоторые ожидали, что мы просядем, так скажем, и даже провалимся, но благодаря медикам, благодаря таким людям, как вы, мы оказались там, где мы есть.

Маму волонтера Анфисы Лещенко Владимир Путин от души поблагодарил за то, какую косу она заплетает дочери. Встреча, таким образом, набирала ход.

Волонтер из Севастополя Лариса Мельник предложила за десять минут до начала салюта в День Победы подсвечивать небо прожекторами в 58 городах РФ. Дело в том, что прошлой весной попробовали в Севастополе — и вроде было красиво.

Почему в 58 городах, и в каких именно, пока неизвестно. Вернее, известно Ларисе Мельник. Но на меньшее и правда не стоит заводиться.

В общем, очевидно, что в ближайший День Победы в празднике будут задействованы прожекторы. Они будут шарить по небу, которое, наверное, покажется от этого тревожным.

Да, прожекторы… Это вам не фонариками светить во дворах.

В какой-то момент Владимир Путин неожиданно вспомнил и про фильм «Дворец Путина». Это случилось, когда Анна Лаппе из нового конно-спортивного клуба «Новополье», в строительстве которого помогал Владимир Путин, пригласила его на торжественное открытие этого клуба.

— Кстати говоря,— переспросил ее президент (он же не обязан знать, где именно находится реабилитационный центр «Новополье», которому он помогает.— А. К.), — у вас какой населенный пункт в Ленинградской области? Это где?

— Поселок Новополье (это оказалось просто.— А. К.), рядом со Стрельной. Мы практически рядом с вами находимся,— простодушно пояснила Анна Лаппе.

Они имела в виду Константиновский дворец.

— Рядом со Стрельной? — уточнил президент.

— Да, прямо в двух километрах от Стрельны!

— Отлично. Выглядит как еще один дворец, так что приеду,— заверил Владимир Путин (то есть он его даже видел; из окна в Константиновском, наверное.— А. К.).— Только мне его не приписывайте.

— Хорошо,— согласилась Анна Лаппе.

Игорь Кастюкевич, руководитель «Молодежки ОНФ», один из немногих на встрече (кроме Владимира Путина) представителей подневольной в день 8 Марта половины человечества, удостоился от президента разъяснений по поводу того, что тот имел в виду накануне, на коллегии МВД, когда называл цели взрослых, которые зовут на несанкционированные шествия подростков, хорьковыми.

Оказалось, имел в виду еще много чего.

— Что касается улицы,— начал президент,— то, конечно, лучше молодых людей занимать позитивным контентом, как сейчас модно говорить, тем, чтобы давать им возможность развиваться, для того чтобы они могли стать успешными в жизни, самоутвердиться в хорошем смысле этого слова, добиться успеха.

Если бы мне лично не пришлось услышать от него, в чем пришлось участвовать на ленинградских улицах ему самому, Владимиру Путину, когда он был подростком, и что за контент он вынужден был создавать на этих улицах ежедневно, чтобы выжить (см. книгу «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным»), то к этим словам можно было бы попробовать отнестись и с большим доверием.

— Что касается вот этой улицы… Я вчера говорил, могу только повторить: ведь дело не только в улице, я же пошире постарался подойти к этому. Просто формат работы в рамках коллегии МВД не дает возможности поговорить поподробнее по этим проблемам… — продолжил президент.

Да, предположения подтвердились, и не лучшие: Владимир Путин накануне, говоря про хорьковые цели, не выговорился.

— Что я имел в виду, хотя некоторые вещи затронул? У нас много было дискуссий по поводу определенных ограничений в интернете. Интернет проник уже во все сферы нашей жизни,— продолжал он.— По большому счету он должен все-таки подчиняться даже не просто законам, формальным юридическим правилам, но и моральным законам общества, в котором мы живем, иначе это общество будет разрушаться изнутри.

Так и есть: интернет должен склонить голову перед государством (см. материал «Хорьки позорные» в “Ъ” от 4 марта).

— А там, к сожалению, мы сталкиваемся с чем? — продолжил разъяснять президент.— Не только с призывами выходить на улицу в рамках несанкционированных уличных мероприятий. Мы все взрослые люди, и мы знаем же об этом, чего скрывать? Сталкиваемся в интернете с детской порнографией, с детской проституцией, с продвижением, распространением наркотиков, где целевой аудиторией являются именно дети и подростки, с вытаскиванием на ту же улицу для того, чтобы там похулиганить, подраться с полицией, а потом за детей спрятаться, подставляя их вперед на самом деле.

Он упрекал организаторов протестных акций в худшем, что только может быть: в том, что они эксплуатируют неразумных детей в своих низких целях.

Оставалось все же пояснить, почему разум 12–17-летних подростков так легко впитывает эти мрачные идеи. Почему он настолько восприимчив, некритичен? Или, может, кто-то из этих молодых людей и сам по себе все же так думает?

— Что это такое? — не то что настаивал, а утверждал президент России.— Это использование детей в качестве предмета! Это использование детей в качестве инструмента для достижения чьих-то эгоистических целей, и всегда это источник использования детей как источника получения прибыли! Как ни странно, в том числе и при подталкивании несовершеннолетних подростков к суицидам, к самоубийствам. И там тоже находят возможность на этом заработать! Это потрясающе!.. А когда полиция добирается до этих уродов (новое слово.— А. К.), вы можете представить себе, это совсем другие люди. Одно дело, когда сидит в интернете такой крутой Рэмбо, толкает какую-то девчонку или пацана с крыши прыгать, и он выстраивает целую концепцию, подводя к этому… Как только полиция зашла, в штаны наложил в прямом смысле этого слова. Ублюдок (новое слово.— А. К.) такой там сидит, понимаете? Букашка (новое слово.— А. К.), раздавить его не жалко. Девочек и пацанов подталкивает к суицидам… И при этом выстраивают всю работу таким образом, что на этом еще и зарабатывают. В чем дело-то? Зарабатывают на этом: рекламу размещают, еще что-то делают…

Глаза Владимира Путина стекленели так, только когда он раньше говорил про войну в Чечне.

И даже тогда монологи не были такими продолжительными и яркими.

— Мы не можем позволить никому этого делать,— констатировал он.— Я очень хочу, чтобы понимание опасности для будущего страны, чтобы это понимание было у подавляющего большинства наших граждан.

Но это было еще не все:

— Всем нам хорошо известный, мы гордимся нашим ученым, Менделеев, который считать, как известно, умел…— продолжал президент.— Он в начале XX века посчитал, что, если Россия будет развиваться теми темпами и в том режиме, в котором она находилась в начале XX века, к 2000 году в России будет жить 600 млн человек. А у нас сейчас сколько? Потрясения, революции, войны…

Владимир Путин хотел сказать, что благодаря таким букашкам, каких он только что описал, в стране до сих пор живут лишь 146 млн человек. Сталин и Гитлер тут не в счет.

Закончил он тем, что, видимо, тоже хотел сказать, да не сказал на коллегии МВД (а выносил мысль, видимо, еще до коллегии, и была она ему дорога):

— А когда мы о детях говорим, конечно, для кого-то это предмет эксплуатации, для кого-то это инструмент для достижения собственных эгоистических целей, для всех — это источник получения денег и прибыли, а для нас — безусловная ценность.

Таким образом, теперь это — личное.

Все, моральная правота, по его мнению,— на одной стороне баррикад.

То есть провинились они, ясно давал он понять, прямо перед ним.

И в том, за что не прощают.

И значит, все будет жестко, а скорее всего, жестоко.