Год после Мэй: как пандемия спасла карьеру Бориса Джонсона

Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон отмечает первую годовщину у власти — 24 июля 2019 года его избрали лидером Консервативной партии, после чего он заменил Терезу Мэй на посту главы правительства. Его премьерство должно было запомниться выходом Великобритании из Евросоюза, но уже сегодня понятно, что Джонсон будет ассоциироваться прежде всего с пандемией коронавируса и её последствиями. NEWS.ru вспомнил непростой год, пожалуй, одного из самых эксцентричных британских премьеров.

Привёл в чувства свою партию

Борису Джонсону предрекали самое короткое премьерство в истории: от Терезы Мэй он унаследовал расколотую партию без большинства в парламенте. Над Великобританией тем временем навис «жёсткий» Brexit — выход из Евросоюза без соглашения о будущих отношениях. Придя к власти, Джонсон первым делом избавился от сторонников сохранения членства Соединённого Королевства в союзе — за несогласие с линией премьера парламентарий сразу лишался членства в партии. Такой подход позволил объединить усилия консерватором вокруг одной цели — выхода из ЕС с соглашением на выгодных условиях. На внеочередных выборах в декабре консерваторы одержали историческую победу: им отошло 364 места в парламенте против 202 у лейбористов. Британцы осознали, что Джонсон — это надолго.

Осуществил Brexit

Джонсон агитировал за выход Великобритании из ЕС ещё во время референдума 2016 года, хотя, как поговаривают его приближённые, сам сделал выбор в последний момент. Сделка с Евросоюзом, которую ему удалось согласовать в октябре, мало чем отличалась от той, которую предлагала Тереза Мэй, разве что в некоторых деталях. Но неповторимая харизма Джонсона позволила ему «продать» её как нечто качественно новое, что и обеспечило его партии сокрушительную победу на выборах, после чего парламент наконец одобрил сделку.

Официально Великобритания больше не является членом союза. Но по факту она выйдет из него, только когда закончится переходный период, а вместе с ним и общие торговые правила с ЕС. Таким образом, Джонсон не предотвратил «жёсткий» Brexit, а только отсрочил его до конца года. Если британцам и европейцам не удастся заключить новый торговый договор за этот период, все его достижения на этом направлении откатятся назад. Пандемия коронавируса отодвинула переговоры по этой теме на второй план, и уже становится понятно, что у них мало шансов на успех. Разногласия сторон по поводу торговли оказалось преодолеть гораздо сложнее, чем по поводу границ.

Переболел коронавирусом

В начале эпидемии Джонсон был склонен преуменьшать масштабы угрозы — избегал закрытия общественных заведений, не носил маску, а во время визита в больницу с заражёнными COVID-19 жал руки персоналу. Его мнение изменилось, когда он ощутил на себе, что чувствуют больные коронавирусом. Тяжёлые симптомы вынудили премьер-министра лечь в больницу, и страна затаила дыхание. Поддержку политику в этом время выражали даже его давние оппоненты. Позже Джонсон будет шутить, что никогда не был так популярен, как на пороге смерти. В честь медиков, спасших его от болезни, он назвал своего сына, родившегося в разгар пандемии. После выздоровления Джонсон стал осторожнее подходить к снятию карантинных ограничений. Наверняка ему ещё долго будут ставить в вину запоздалую реакцию на происходящее, которая стоила жизней сотням британцев. В течение некоторого времени Великобритания сохраняла печальное первенство в Европе по количеству смертей от COVID-19 на душу населения.

Не научился управлять

Борис Джонсон умеет побеждать, констатирует колумнист The Guardian Стивен Буш. Но придумать популярные лозунги и победить с ними на выборах — это полдела, гораздо сложнее эти лозунги воплотить жизнь. Кабинет Джонсона же последний год только и делал, что соглашался с часто противоположными требованиями: лучше финансировать здравоохранение, но не повышать налоги, сократить неравенство между богатыми и бедными регионами, но обуздать рост госдолга. Пандемия стала в некотором роде спасением для премьера, потому что позволила отказаться от части противоречивых обещаний, например, от ограничения госдолга.

Проблема Джонсона состоит как раз в том, что у него никогда не было собственных убеждений, уверен колумнист. Он тонко чувствовал общественные настроения и всегда становился на сторону победителей, как в случае с Brexit. Но спустя год так и не стало понятно, каким же курсом политик собирается вести страну после того, как она окончательно освободится от оков Евросоюза. Более того, задачи, стоящие перед Джонсоном, за время его премьерства многократно усложнились. Теперь ему приходится не только направлять страну на её пути из ЕС, но и пытаться восстановить подкошенную карантином экономику.

Тем временем на противоположном политическом фланге у консерваторов наконец появился сильный соперник — взамен непопулярного Джереми Корбина лейбористы избрали своим главой адвоката и правозащитника Кира Стармера. Несколько жарких дискуссии между Джонсоном и Стармером в парламенте дали понять, что лидер левых — опытный политик и умелый оратор, обладающий кредитом доверия от избирателей. Победа на следующих выборах уже не будет такой лёгкой для Джонсона.