«Я консервировал лучшего друга»

Знаменитый анатом Гюнтер фон Хагенс умирает. Скандальные выставки человеческих тел, которые принесли ему славу и миллионы, теряют популярность, а его самого медленно убивает болезнь Паркинсона. После смерти жена препарирует его тело и превратит в экспонат для музея, который он когда-то основал. «Лента.ру» вспоминает историю изобретателя пластинации.

«Я хочу вернуть анатомии жизнь», — заявил Гюнтер фон Хагенс перед открытием лондонской выставки в 2002 году. Это был пик его карьеры. Имя анатома не сходило с газетных страниц, а желающие увидеть пластинированные тела выстраивались в очередь затемно. «Эта выставка будет местом, где смешается мертвое и живое», — хвалился он журналисту Guardian.

Много лет назад Фон Хагенс изобрел новый способ консервации анатомических препаратов. Сначала кровь заменяют формальдегидом, затем останки погружают в резервуар с ацетоном. Он растворяет жир и заменяет воду, которая содержалась в живых клетках. После этого ацетон вытесняется жидким полимером, затвердевающим под действием ультрафиолета или тепла.

Это очень трудоемкая и дорогостоящая процедура: на обработку всего тела уходит не меньше полутора тысяч человеко-часов и десятки тысяч долларов. Но после нее останки могут храниться вечно. И, как обнаружил фон Хагенс, приносить неплохие деньги.

После первой выставки пластинированных тел, которая открылась в 1995 году в Японии, Фон Хагенс демонстрировал свою коллекцию по всему свету. Многочисленных посетителей приветствовали законсервированные трупы людей и животных со снятой кожей и выставленными напоказ внутренними органами.

Одно из первых пластинированных тел фон Хагенс усадил за шахматную доску с открытой черепной коробкой. Другой знаменитый экспонат — тело женщины, которая умерла на восьмом месяце беременности. Посетители могли заглянуть в утробу и увидеть там плод. Когда у фон Хагенса появились деньги, он законсервировал целую лошадь. На выставках на нее сажали пластинированного покойника с рассеченной надвое головой. В одной руке он держал кнут, а в другой — собственный мозг. Зрелище не для слабонервных, поэтому обмороки не были редкостью.

Коллеги считали, что фон Хагенс путает медицину с шоу-бизнесом, служителей церкви беспокоило неуважительное обращение с покойными, власти — нарушение закона. Кое-где выставку пытались запретить. Немецкий писатель Гюнтер Грасс сравнил знаменитого анатома с Йозефом Менгеле, который ставил опыты на заключенных нацистских концлагерей. Когда пластинированные тела привезли в канадский Ванкувер, представитель местной католической архиепархии заявил, что анатом наживается на останках сомнительного происхождения.

Сам фон Хагенс только посмеивался. Скандалы были прекрасной рекламой для выставки, а возмущение священников его нисколько не волновало. Религия не убеждает анатома даже на исходе собственной жизни. «Не думаю, что после смерти будет продолжение, — признался он в 2018 году. — Каждое тело умершего, которое я видел, демонстрировало мне отсутствие души. Я не верю, что когда мы умираем, от нас что-то остается».

Рождение пластинации

Будущий изобретатель пластинации рос на востоке Германии — в социалистической ГДР. Из-за гемофилии мальчик много времени проводил в больницах — возможно, как раз это привило ему интерес к медицине. В 24 года попытался сбежать в Австрию, но попался Штази и два года провел за решеткой. Выйдя на свободу, эмигрировал в ФРГ — на этот раз официально. В новой стране женился и взял фамилию супруги — она казалась ему аристократичнее собственной.

После университета фон Хагенс устроился в Институт патологии и анатомии в Гейдельберге. Там его заинтересовали анатомические препараты, для сохранности залитые прозрачным плексигласом. «Глядя на заключенные в пластик образцы, а тогда это был самый совершенный метод консервации, я задумался о том, почему пластик снаружи, а не внутри», — вспоминает он.

После серии экспериментов ему удалось разработать технологию пластинации и успешно законсервировать человеческую почку. Он потратил на опыты все деньги, которые у него были, забрался в долги и поссорился с женой. Хотя отношения так и не наладились, они прожили вместе еще десять лет. Через три года после развода фон Хагенс женился на Андрее Уэлли — участнице своих анатомических семинаров, которая была на 15 лет моложе его. По его просьбе после свадьбы она сменила имя и стала Ангелиной.

Фон Хагенс не сразу разглядел потенциал пластинации. «Поначалу я думал, что она будет полезна главным образом для совершенствования медицинского образования», — рассказывает он. Со временем анатом заметил, что его работы вызывают интерес даже у людей, далеких от науки. Научившись консервировать тела целиком, он решил попытать счастья и организовал первую публичную выставку. Успех застал врасплох даже его самого.

Всего за несколько лет анатомическую коллекцию фон Хагенса увидели десятки миллионов человек, а его музей стал одной из самых популярных туристических достопримечательностей в мире. Вскоре в его лаборатории в Германии работали 220 специалистов, затем открылись центры пластинации в Китае и Киргизии. Изготовление экспонатов и анатомических препаратов для учебных заведений поставили на поток.

Деньги текли рекой. Всего за пять лет анатом заработал десятки миллионов евро. У фон Хагенса появились средства даже для самых экстравагантных затей. Он потратил четыре миллиона долларов на огромную холодильную камеру для консервации слона и оплатил три года работы специалистов, которые пластинировали жирафа.

Фон Хагенс видел, что многих посетителей волнует совсем не анатомия, но все равно верил, что приносит пользу людям. «Многие из тех, кто видел экспозицию, по-новому зауважали собственные тела, — отвечал он критикам. — Я говорил с одной девушкой, которая сказала, что два раза пыталась покончить с собой. После моей выставки она не хочет даже думать о том, чтобы снова причинить вред своему телу».

Подозрительные тела

Фон Хагенс утверждает, что все останки в музее пожертвованы добровольцами специально для этой цели. За 22 года договор с Институтом пластинации подписали 17 тысяч человек. В их числе и сам анатом, и один из сыновей и его супруга — Ангелина Уэлли. Знакомые тоже отдают ему свои тела. «Не так давно я пластинировал своего лучшего друга. Он был всего на два года старше меня», — поделился фон Хагенс с журналистом в 2002 году.

Несмотря на это, его регулярно обвиняли в использовании останков, полученных незаконным путем. В 2004 году немецкий журнал Der Speigel писал, что у некоторых пластинированных тел имеются пулевые ранения у основания шеи. Поползли слухи, что Китай поставляет фон Хагенсу казненных заключенных, но доказательств так и не нашли.

В Киргизии его подозревали в получении сотен трупов из тюрем, больниц и психиатрических лечебниц. Фон Хагенс отверг обвинения: по его словам, он законным путем получил девять невостребованных тел из киргизских больниц, но их не показывали на его выставках.

В 1999 году анатом встретился с советским спортсменом Александром Сизоненко и попробовал уговорить его пожертвовать свое тело Институту пластинации. При росте 245 сантиметров Сизоненко считался самым высоким баскетболистом в истории. «Такой великан — мечта любого анатома», — говорил фон Хагенс. Спортсмен побывал в Германии, посмотрел на музей и отказался — боялся, что если подпишет договор, его убьют.

В 2002 году фон Хагенс стал свидетелем по делу об отправке трупов из Новосибирска в Германию. Начальника областного бюро судебной медицинской экспертизы Владимира Новоселова обвиняли в незаконной передаче для пластинации 56 тел и 400 препаратов головного мозга. В Германии из них должны были изготовить учебные пособия для Новосибирской государственной медицинской академии.

В 2004 году Новоселова оправдали, затем оправдательный приговор отменили и оштрафовали на 35 тысяч рублей. Фон Хагенс уверял, что считал сделку законной. «Между мной и этим делом, связанным с ним проблемам и возможному обману, такая же связь, как между пингвинами и празднованием Нового года», — заявил он.

Падение империи

В 2010 году фон Хагенс собрал сотрудников своей лаборатории в Германии и со слезами на глазах объявил, что дело плохо. Институт пластинации на пороге банкротства. Интерес к выставкам упал, спрос на учебные анатомические препараты тоже сокращается. Работа центра в Китае уже остановлена, а немецкую лабораторию ждут сокращения. Придется уволить две трети персонала.

Это было не единственной проблемой. Двумя годами ранее у фон Хагенса диагностировали болезнь Паркинсона. Как врач, он понимал, что исцеления нет. «Болеть Паркинсоном — это практиковать собственную смерть, — написал фон Хагенс в прощальном письме, которое издание The Guardian опубликовало в конце сентября. — Мои руки трясутся, мне трудно говорить, исчезла координация движений. Я лишился навыков, которые у меня были, и они никогда не вернутся».

Ангелина Уэлли рассказала, что однажды муж пришел к ней и попросил лично пластинировать его тело после смерти. «Конечно, сначала я думала: "Гюнтер, да ты издеваешься. Я никогда не смогу это сделать", — говорит она. — Но теперь я понимаю, что сделать это будет знаком признательности и выражением любви». Ей ничего не оставалось, как согласиться.

Фон Хагенс говорит, что хотел бы видеть свое пластинированное тело в приветственной позе у входа на выставке. Впрочем, возможны и другие варианты — например, разрезать его на сечения и разослать для демонстрации в разных странах и городах. Решать не ему — он будет мертв.