«Отдел нераскрытых дел»: сериал, который держит до последней серии

Эдинбург. Бывший следователь Карл Морк (Мэттью Гуд) получает кабинет в подвале с ржавыми душевыми и мёртвыми делами. Фактически — ссылка. Формально — новая должность. Повод: трагедия на службе. Погиб новичок, коллега в инвалидной коляске, Морк — с пробитой шеей и тяжёлым ПТСР.
Вокруг — серый бетон, минимум сочувствия. Руководство спихнуло его «в архив», но детектив создаёт команду: Роуз — сладкоежка с аналитическим мышлением, Акрам — мигрант с военным прошлым. Так рождается «отдел нераскрытых дел».
Другая линия — прокурор Мерритт Лингард (Хлоя Пирри), пропавшая четыре года назад. Жива. Заточена. Каждый месяц — допрос. Один вопрос. Один голос. Никаких лиц. Одна труба. И ни одного выхода.
Скотт Фрэнк переносит действие из Дании в Шотландию. Эдинбург работает на атмосферу: сырые стены, гнетущий свет, почти полное отсутствие людей на улицах. Визуально — чистый нуар. По ритму — медленно, как капля, падающая на бетон. Но напряжение растёт неотвратимо.
Параллельные сюжетные оси — Морк и Мерритт — сходятся уже в первом эпизоде. Но чем дальше, тем сложнее. Каждое открытие приносит три новых вопроса. Каждая улика — три тупика.
Мэттью Гуд играет на грани: одновременно сдержан и едва сдерживается. Морк — это и боль, и раздражение, и точность. У персонажа нет клише: он не «гений с тёмным прошлым», он — человек на грани. Ему бы лечиться, а он — расследует.
Формально сериал — про преступления. По факту — про вину, травму, границы закона и попытку выжить в мире, который тебя не ждал. Финал сезона даёт развязку, но оставляет поле для продолжения. У Фрэнка — чёткий план, у Netflix — потенциальная франшиза. Главное, чтобы не растеряли темп.