Исключительный случай

В истории российского спорта было совсем немного новостей, которые в профессиональном сообществе вызывали столь же жаркую дискуссию, как новость о присвоенных футболистам сборной России званиях заслуженных мастеров спорта. И список тех, кто возмущался тем, что четвертьфинал чемпионата мира признан достойной стадией, чтобы отметить появление в ней вручением удостоверения и значка, формально означающих наличие высшей спортивной квалификации, по именам точно смотрится ничуть не менее ярко, чем список тех, кто решение отметить игроков защищал.

На самом деле, при всех различиях в формулировках, зацепило этих людей — волейболистов Екатерину Гамову, Дмитрия Мусерского и Алексея Спиридонова, теннисиста Евгения Кафельникова, лучшего биатлониста прошлого века Александра Тихонова, великого тренера по фигурному катанию Татьяну Тарасову, великого тренера по гандболу Евгения Трефилова — одно и то же.

Глупо оспаривать утверждение, что футбол в России всегда был на особенном положении, что ему всегда, какими бы ни были результаты, всегда доставалось больше денег и внимания.

Но удостоверения и значки, теплые слова от Владимира Путина и чиновников рангом ниже его особенность как бы окончательно легализовали. Это всем остальным, чтобы значки и слова заработать, нужно становиться лучшими в мире, выполняя основные критерии, заложенные в положении Минспорта РФ о присвоении почетных спортивных званий: в них ничего иного, кроме первых мест на топовых турнирах, не предусмотрено. Футболисты, как выяснилось, попадают под словно специально написанный для них пункт о том, что «в порядке исключения» титул ЗМС может быть присвоен «за выдающийся вклад в повышение авторитета Российской Федерации и российского спорта на международном уровне, проявленные при этом исключительное мужество и мастерство».

О том, удовлетворяет ли ему выступление российской сборной на чемпионате мира, можно спорить долго. Международный авторитет России точно укрепила отличная организация турнира и его праздничная атмосфера, но, описывая продвижение его хозяев по сетке, зарубежные обозреватели от восторга, как ни крути, не захлебывались. Мужество и мастерство, отбиваясь от испанских атак и сражаясь с хорватами, российская команда показала. Но об исключительном мастерстве ведь говорят, когда смотрят, как Диего Марадона забивает гол, стартуя с центра поля и обводя полдюжины англичан, разве нет?

Впрочем, кажется, существовал вариант снизить накал страстей и оправдать награждение даже в глазах легенд, которые привыкли к тому, что настоящую славу приносят лишь олимпийское золото и триумфы воли и класса, которые не забыть и спустя десятилетия. Его просто стоило перенести на более поздний срок — чтобы успеть убедиться, что игра сборной России, ее прорыв в восьмерку, действительно привели к важным для отечественного футбола последствиям. Что они вызвали не разовый, а прочный всплеск интереса к виду. Что стадионы на матчах чемпионата России теперь не сияют проплешинами пустых трибун, а полны вдохновленных недавними свершениями на мировом первенстве зрителей. Что благодаря этому всплеску хотя бы в высшем дивизионе нет клубов, кое-как выживающих. Что дети, играя в футбол на дворовой площадке, надевают майки не Криштиану Роналду и Лионеля Месси, а Дениса Черышева и Ильи Кутепова. Что четвертьфинал превратился для российского футбола в указатель к реальному восхождению в иерархии вида.

Проблема в том, что для проверки необходимо слишком много времени. А пока недовольным выказанным российским футболистам почетом лучше утешаться тем, что, оценивая масштаб их таланта, эксперты все равно будут оперировать не государственными званиями, а, как и было до чемпионата мира, трансферной стоимостью. В этом смысле кремлевская церемония ничего не изменит.