Эксперты сняли вину с COVID и маркировки за недостаток онколекарств

Россия столкнулась с катастрофическим дефицитом препаратов для лечения онкобольных, который уже в ближайшее время может привести к гибели тысяч человек и отбросит российскую онкологию на десятилетия назад. Об этом в открытом письме к президенту России, главе правительства и министрам заявили около тридцати российских благотворительных фондов и организаций пациентов, сообщает РБК. При этом, по словам члена правления благотворительного фонда AdVita Елены Грачевой, причиной дефицита нельзя считать введенную государством маркировку лекарств.

История с постепенным исчезновением дешевых лекарств, отмечает она, берет свое начало еще в 2010 году, когда впервые Минздравом и Федеральной службой по тарифам была принята методика расчета максимальных цен для производителей. Она пересматривалась, но закупочные цены на лекарства оставались ниже инфляции. Производители препаратов, не согласные с методикой расчета минимальной стоимости контрактов, постепенно перестали выходить на торги, и в 2019 году количество сорванных аукционов по ряду позиций доходило до 80 процентов, рассказала Елена Грачева. Какое-то время больницы держались на старых запасах, однако бесконечно это продолжаться не могло.

К весне 2020 года ситуация, по ее словам, была уже близка к катастрофической.

«А в последние пару месяцев к этому добавились демарши немногих оставшихся на рынке производителей, у которых из-за рухнувшего курса рубля перестало хватать денег на закупку субстанций, так как подавляющее число российских дженериков делается из китайского и индийского сырья. К примеру, «Верофарм» отозвал с рынка в сентябре более ста партий лекарств, которые входят в десятки базовых протоколов лечения, якобы из-за внезапно обнаруженных примесей! Вообще, отзыв препаратов с рынка именно в конце лета — начале осени приобрел характер бегства: в августе было отозвано 59 наименований лекарств, в сентябре — уже 78, притом, что обычно эта цифра не превышает нескольких штук в месяц. И это не только онкология — так происходит со всеми дешевыми лекарствами», — рассказала Елена Грачева.

По ее словам, есть целая цепочка решений властей, из-за которых на рынке возник дефицит лекарств для онкобольных.

«Сначала ФАС заставила все медицинские организации закупать препараты только по МНН (международному непатентованному наименованию) в рамках № 44-ФЗ, в результате чего главным критерием для лекарств стало не качество, а дешевизна. Далее произошла история с ценами на препараты из списка жизненно необходимых и важнейших лекарств», — говорит Елена Грачева.

Ситуация ухудшилась после введения Минпромторгом правила «третий лишний», согласно которому заявку с иностранными препаратами отклоняют, если есть две заявки от разных участников с лекарствами российских производителей. В результате многие западные производители, перестав попадать в госзакупки и по цене, и по правилу «третий лишний», вывели увели свои дженерики с российского рынка. Например, компании «Медак» и «Тева» несколько лет назад отозвали практически всю свою онкологическую линейку.

В правительстве предполагали, что оставшиеся российские производители смогут заполнить свободное место, но им эти цены тоже не подходили. К тому же, у большинства производителей дженериков не было своих субстанций для изготовления препаратов — приходилось покупать их за границей. Однако из-за конфликта с ОПЕК упал курс рубля, и себестоимость лекарств взлетела в некоторых случаях вдвое против зарегистрированной цены.

«Да, мы видели, что под давлением детских онкологов и общественных организаций, из-под правила «третий лишний» начали вручную выводить самые дефицитные препараты, чтобы вернуть иностранных производителей, но все это было уже поздно, тем более что принцип ценообразования остался прежним», — добавила Елена Грачева.

В результате желающих поставлять дешевые дженерики просто не осталось.

«В год окончания программы «Фарма 2020» в стране исчезло около трех десятков базовых препаратов для лечения онкологических больных, и речь идет о том, чтобы найти для лечения хоть что-нибудь! Когда мы видим, что некоторые пытаются этот коллапс списать на «ковид» или проблемы с маркировкой, это, мягко говоря, не соответствует действительности. Тяжело больные люди оставлены без лекарств в результате многолетних целенаправленных действий ряда ведомств, и прежде всего — экономического блока», — продолжила она.

В регионах, по словам главного детского онколога МЗ Александр Румянцев говорил, что, по опросам, дефицит или отсутствие тех или иных препаратов фиксируется в 80 процента регионов.

По ее ловам, государство имеет возможности решить проблему не только нехватки лекарств для онкологических больных, но и качества многих препаратов.

«Для начала нужно, чтобы решения, связанные с лечением людей, принимал не экономический блок правительства и контролирующие органы в лице ФАС, а Минздрав. Судя по всему, все прекрасно понимают причины произошедшей катастрофы. Это видно из того, что недавно Минфин внезапно предложил реформировать пресловутый № 44-ФЗ, а Минздрав, ФАС и Минпромторг начали обсуждать корректировку порядка расчета минимальной стоимости контрактов, чтобы не допустить исчезновения лекарств. В ФАС даже заикнулись о том, что правило «третий лишний» в отношении дефицитных лекарств, возможно, стоит отменить», — говорит Елена Грачева.