Эфир с Майдана: как «МИР» работал под пулями
25 ноября 2013 года назад в Киеве разгорался Майдан. На осажденной площади тогда работали сотрудники МТРК «МИР» инженеры станции спутниковой связи Илья Шабельский и Сергей Наговицын. От них зависело, получит ли Москва картинку происходящего на площади. Автомобиль с передатчиком оказался заблокированным бетонными блоками у здания гостиницы «Украина». А вокруг шли бои.
Илья Шабельский: Пять лет назад думал, что это обыкновенная командировка. Было тихо, спокойно, только вооруженные люди ходили в касках, началась обыкновенная работа по городу. Буквально через день-два началось напряжение в воздухе.
Сергей Наговицын: Подъезжали к Майдану, проезжали сожженный стадион «Динамо», было уже жутковато. Когда подъехали к гостинице «Украина», я увидел дым, гарь, бегающих людей. «Беркут» еще на тот момент присутствовал в городе. Носили каких-то раненых.
Илья Шабельский: Работали не только на нашу компанию, но и на остальных. Сначала лайф-позиция была оборудована с видом на Майдан, о потом, когда там стали применять газы, снайпер стал работать, лайф-позиция переместилась к машине.
Сергей Наговицын: Графика как такового не было. И когда нужно было выходить в эфир, мы выходили. Потому что у разных каналов разные выходы, и по событийности надо все освещать.
Илья Шабельский: В те ночи, когда нам приходилось ночевать в машине, у нас были каски, бронежилеты, спальные мешки. И постоянно обстановка менялась. В какие-то дни нас окружали вооруженные люди, майдановцы, потом власть поменялась, и мы жили в окружении «Беркута».
Сергей Наговицын: Когда заканчивалось топливо, договаривались с местными таксистами, которые ездили к нам на заправки, привозили бензин в канистрах, который там и переливали в маленькие пластиковые бутылки.
Илья Шабельский: Само наличие бензина – возникли бы вопросы, куда несете, в каком количестве, а время поджимает, необходимо делать свою работу, и нельзя обесточить машину.
Сергей Наговицын: Мы понимали, что если что-то случиться с оборудованием, мы его физически нигде взять не сможем, поэтому охраняли его как могли своими силами. Отговаривали людей, которые нам угрожали, что сожгут, разобьют, сломают, пытались решать эти конфликты мирным путем.
Илья Шабельский: Самый неприятный момент, один из самых неприятных, я помню, было утреннее прямое включение. Шел я на лайф-позицию проверить наличие микрофона, и полицейский из «Беркута» сказал, чтобы я туда не ходил – работает снайпер. А потом через какое-то время пошел газ.
Сергей Наговицын: Я надышался этого газа, стал терять сознание. Но меня мой коллега затащил в машину, закрыл все двери. Но несколько секунд я пребывал в таком бессознательном состоянии.
Илья Шабельский: Естественно, страшно, у всех дома жены, дети.
Сергей Наговицын: Мы вообще боялись разговаривать между собой на русском языке. Чтобы никто не услышал. Потому что это как красная тряпка для быка была. В основном ходили молча.
Илья Шабельский: Попросить замену, куда-то позвонить, пожаловаться – нет. Знали, что это когда-то закончится, но необходимо потерпеть несколько дней.
Сергей Наговицын: Когда «Беркут» покинул город, гостиницу захватили господа протестующие. Эти люди стали бегать и требовать у девушек на ресепшене данные.
Илья Шабельский: Стрельбой перебили все стекла, все было усыпано осколками, пулями, поражающими элементами от гранаты
Сергей Наговицын: Когда люди передвигались по лестницам, стреляли по этим лестничным пролетам из каких-то зданий напротив, по силуэтам. Ходили, пригибались, чтобы попасть либо в номер, либо на работу.
Илья Шабельский: Мы стояли у гостиницы, и в гостинице я находил на лестнице осколки и пули, и частично вокруг машины тоже.
Сергей Наговицын: С одной стороны гостиница «Украина», с другой – Институтская, Грушевского. Был обстрел с двух сторон.
Илья Шабельский: О том, чтобы оставить машину с водителем, речи вообще не шло. Мы одна команда. Нужно отработать и живыми-здоровыми вернуться домой.
Сергей Наговицын: Когда «Беркут» от нас отошел, и на их место встали эти вот люди, с палками, дубинками, окружили нашу машину, и во время прямых включений слушали, что говорят наши журналисты, предупреждали, что если про них не так или плохое скажешь, то могут нас физически устранить. Вот тогда уже было страшно.
Илья Шабельский: Естественно, страшно – у всех дома жены, дети. Но работа такая, ее нужно выполнить до конца.
Подробнее об эфирах под пулями смотрите в итоговой программе «Вместе» с Екатериной Абрамовой сегодня в 18:30 мск.