Дефолт помог завершить эпоху развала России
Ровно 20 лет назад в России был объявлен дефолт по государственным долговым обязательствам, вслед за этим упал рубль, а правительство ушло в отставку. У произошедшего было важнейшее политическое значение — именно в этот момент закончилось эпоха господства олигархов и либерал-реформаторов, а у страны появилось будущее.
Дефолт по государственным ценным бумагам и переход к плавающему курсу рубля был объявлен 17 августа 1998 года — власти больше не могли выплачивать проценты по государственным казначейским обязательствам (ГКО-ОФЗ), продажа которых к тому времени стала едва ли не основным источником пополнения бюджета. Их годовая доходность еще в июле того года достигла почти 50 процентов, а накануне самого дефолта дошла уже до 140 процентов.
Финансовый кризис, разгоревшийся осенью 1997 года в Юго-Восточной Азии был лишь одним из поводов для российского дефолта — главной его причиной была вся финансово-экономическая политика российской власти после развала СССР: с несправедливой приватизацией, займами от МФВ, деиндуистриализацией и слепой верой в монетаризм и «невидимую руку рынка».
В результате рубль начал стремительное падение — уже через шесть недель он стоил 16 рублей вместо 6. На жировавшую часть московской публики дефолт произвел крайне тяжелое впечатление — еще бы, эта небольшая часть столичного населения жила очень даже неплохо, зарплаты в долларовом эквиваленте были едва ли не европейские. Но все это на фоне развалившейся национальной экономики и неплатежах в регионах — что, впрочем, не особо интересовало обслугу олигархов из той же прессы. Именно олигархи правили тогда страной — опираясь как на подконтрольные им СМИ (а у них в руках было практически все ключевые телеканалы и газеты), так и на коррумпированных чиновников. Но 17 августа 1998 года все рухнуло — и как теперь уже ясно, в первую очередь рухнула власть олигархов.
Потому что власть стремительно утекала из их рук — президент Ельцин, до этого в той или иной степени находившийся под впечатлением от их «выдающихся экономических способностей», осознал приближающуюся катастрофу. Регионы с возмущением смотрели на Москву, доведшую страну до дефолта — и региональные руководители, и до этого возмущавшиеся как приватизацией, экспансией олигархов так и политикой безудержного экономического либерализма, принялись самостоятельно пытаться спасать свои регионы. В стране практически отсутствовала вертикаль власти — а тут обострилась и угроза сначала экономического, а потом и политического сепаратизма. Если федеральный центр не просто не справляется со своими обязанностями, но и губит страну — значит каждый должен спасаться как может?
В этот у момент Кремль даже не мог сформировать новое правительство — Ельцин назначил и.о. премьера Виктора Черномырдина, уволенного им же в апреле. Но Госдума, в которой у Кремля не было большинства, дважды не утвердила его кандидатуры — потому что вместе с ним вернулись бы и люди Чубайса, то есть курс остался бы прежним. Тогдашний глава президентской администрации и зять Ельцина Валентин Юмашев беспомощно ходил по Думе — никто не доверял дискредитировавшим себя реформаторам.
В этих обстоятельствах Ельцину пришлось предложить в премьеры государственника Евгения Примакова, тогдашнего главу МИДа — как бы ни интриговали против него олигархи и часть президентского окружения. Но даже так называемая «семья», находившаяся под влиянием «либеральных реформаторов», была вынуждена на время смириться с приходом Примакова — понимая, что альтернативой может стать импичмент президента и полная потеря ими власти.
Правительство Примакова, в которое вошли и коммунисты, в частности последний глава советского Госплана Маслюков, предприняло жесткие меры в попытках вывести страну из кризиса. Но Ельцина продолжали наускивать против Примакова — и уже весной следующего года он уволил его, заменив на Сергея Степашина. Олигархи и «семья» боялись Примакова — поскольку опасались, что он может стать преемником Ельцина. Но и новый премьер-министр Степашин не был ставленником олигархата, но пока что для них было важно просто заменить более чуждого им Примакова.
Однако Ельцин, пусть и физически больной, сохранял последнее слово за собой. В поиске будущего президента России он стал все внимательнее присматриваться к шефу ФСБ Путину, которого весной 1999-го он сделал еще и секретарем Совбеза.
Более чем символично, что Путин был утвержден премьером практически ровно через год после дефолта — 16 августа 1999 года. В стране началась новая эпоха, эпоха возрождения России — но предыдущая, эпоха развала, закончилась ровно 20 лет назад.