Безруков о ленте «Заповедник»: Я с детства мечтал стать рок-музыкантом. ЭКСКЛЮЗИВ

Народный артист России Сергей Безруков в эксклюзивном интервью программе «Культличности» на телеканале «МИР» рассказал, что сегодня нравится зрителю, почему фильм по мотивам повести Сергея Довлатова «Заповедник» поменял название, как возглавляемый им Губернский театр отметит пятилетие, а также кем он хотел стать в детстве.

— В этом году Губернскому театру пять лет. Как вы будете отмечать?

С.Б.: Я думаю, что мы проведем нашу ежегодную церемонию вручения премии Golden Mukhin, которую мы придумали не так давно и уже провели две церемонии. Пока мы награждали только своих, но в этом году мы отмечаем пятилетие и, естественно, наградим тех, кто за эти пять лет отличился – от уборщиц до всех. Получить статуэтку Golden Mukhin хотят многие, поэтому, думаю, наградим наверное и друзей театра. Потому что пятилетие – это все-таки некий срок. Тем более мы пятилетку можем вспомнить, что такое пятилетка вообще: люди же не знают, что такое пятилетка в кратчайшие сроки. У нас была именно пятилетка в кратчайшие сроки, и многие помогали, многие были с нами.

— Эта традиция от Табакова, который в свое время сделал такую премию табаковскую…

С.Б.: Я сам ее получил.

— Да. Которая постепенно стала, я бы сказал, большой премией, и уже награждали спектакли других театров, режиссеров других театров и драматургов.

С.Б.: Я думаю, что к этому мы как раз и идем. Я думаю, что это то самое обаяние, которое всегда со мной, обаяние моего мастера, и Олег Павлович всегда со мной. И мне кажется, что очень важно длить как можно дольше, потому что в этом есть студийность, в этом есть семья, в этом есть ощущение, что мы вместе, одна команда. Как только это пропадает, театр начинает распадаться на отдельные составляющие как Вселенная или как одна Солнечная система. А сколько таких систем, планет? Сразу распадается, если нет центра притяжения, такого абсолютно отеческого притяжения: я с вами, я всех вас знаю, кто-то обижается, я понимаю, но я все равно вижу каждого, я думаю о каждом, я забочусь. Я понимаю, что вся ответственность на мне. Любой провал, любая победа – это все опять же мои собственные достижения. Не просто: это ваши проблемы. Нет, это все мои проблемы. Поэтому когда ты перекладываешь на себя, то ты, естественно, становишься отцом семейства. Не мне тебе рассказывать, что такое отец семейства, когда ты заботишься, когда понимаешь, что ответственность все равно на тебе, чтобы там ни происходило. Ты отвечаешь за все.

— Сергей Семенович Собянин сейчас поставил цель, чтобы в городе было как можно больше центров притяжения. А я могу сказать, что для меня Губернский театр и то, что ты в нем уже сделал, это фантастический пример того, что в Москве центром, в том числе культурным, становится то место, куда начинают вкладывать силы, энергию, какие-то мысли, чувства. Для меня было потрясением, когда один из первых спектаклей «Нашла коса на камень», 800-местный зал, и вот когда четырехчасовой спектакль заканчивается, никто не уходит и идет еще 20-минутная овация. Потом точно так же было с пьесой «Урожай», без каких-либо звезд, без Дмитрия Дюжева, и совсем непростой (хорошо, это малая сцена, но все равно сегодня и на малую сцену бывает непросто собрать публику), и здесь тоже люди не торопятся уходить. Из этого опыта можно ли сказать, что сегодня нравится театральному зрителю?

С.Б.: Вкусы по-прежнему разные, они были всегда разными и, наверное, останутся. Другое дело, к чему ты приучаешь, потому что все равно когда ты исповедуешь и проповедуешь русский психологический театр, то, конечно, довольствоваться развлечениями и спектаклями-праздниками, мне кажется, это как-то ущемляет, во-первых, и твою собственную идею. Русский психологический театр – это не только развлечения. Хотя потрясающие комедии никто не отменяет. Русский психологический театр необязательно должен быть мрачным, такой драмой трагедий, нет. Это может быть веселая легкая пьеса, это может быть современная легкая пьеса или музыкальный спектакль – у нас в будущем еще постановки двух рок-опер, то есть все это возможно, все это может быть. Но когда мы не веселим зрителя, когда мы рассказываем ему о тех самых проблемах и о человеке, о котором, может быть, он сам уже многое знает по себе, по своим друзьям, но тем не менее лишний раз заострить внимание необходимо. То, что заложено у великих авторов, в классике и в современной драматургии в том числе, – человек. Это то, в чем хочется разбираться вечно. Времена меняются, человек остается.

— Из уже громко, внятно объявленных репертуарных планов – «Энергичные люди» Шукшина, которых ты собираешься ставить. Про что будет спектакль? И почему вдруг Шукшин, почему «Энергичные люди»?

С.Б.: Начнем с того, что юбилей Шукшина в следующем году. Это первое. Ну может быть не самое главное, потому что если только для юбилея, это, конечно, галочка. Я не люблю слово «галочка» и к дате поставленный спектакль. По Шукшину я хотел поставить давно. А зная замечательный опыт Жени Миронова, его великолепные «Рассказы Шукшина», конечно же, это подарок. И я помню в записи замечательный, легендарный спектакль БДТ Товстоногова, где играл Лебедев в главной роли, и его знаменитое выпивание стакана водки благодаря полотенцу. Трюки, которыми оброс весь этот спектакль, и мастера, которые играли там… Для чего сейчас? Для того чтобы опять же показать человека и, несмотря на 1973 год (время действия – 1973 год), вообще понятие спекулянта и отношения с законом человека, во-первых. Во-вторых, характеры человеческие не изменились. Я специально даже снимаю сейчас «Фитиль». Я хочу начинать как в советских кинотеатрах с «Фитиля». И я хочу разобраться, кто такие спекулянты. Потому что слово вроде бы устарело, с другой стороны, сейчас слово «спекуляция», вот есть такое понятие «он на этом спекулирует» – это такое объемное понятие, которое (на самом деле сама проблема-то не ушла) многие называют бизнесом, коммерцией. А почему вот там это стоит столько-то, а вы продаете за столько-то? Это коммерция? Нет. Это спекуляция. Нет, это бизнес. Нет, погодите, это спекуляция. Она была, есть и, к сожалению, осталась. Просто меняется в данном случае название. И то, что облагораживает, к сожалению, это просто спекуляция. Это неприятно. Не хотел бы ставить спектакль социальной направленности. «Фитиль» – и такой социальный спектакль о том, что спекуляция – вред. Хотелось немножко вспомнить те годы, сделать ретроспектакль, в котором я хочу допустить такое нововведение, как караоке. Я очень хочу, чтобы мы все вместе, с поколением молодым и взрослым поколением, попели песни, которые пели тогда наши отцы и деды.

— Насколько я понимаю, фильм «Заповедник», который снимала Анна Матисон, уже закончен?

С.Б.: Да.

— А почему поменяли название? Вместо «Пушкин, виски и рок-н-ролл»…

С.Б.: Дело в том, что это пожелание прокатчика Sony Pictures, они попросили вернуть одноименное название Сергея Донатовича Довлатов – повести Довлатова «Заповедник».

— Несмотря на то что все события там в общем-то перенесены…

С.Б.: Да, это современная история, но тем не менее они попросили вернуть все-таки одноименное название. Мы здесь доверяем прокатчику, им виднее. Мы выступали на «Кинотавре» как «Пушкин, виски, рок-н-ролл», но тем не менее поменяли название на «Заповедник». Кто-то согласился, кто-то нет. Кто-то из людей околокиношных сказал, что «Пушкин, виски, рок-н-ролл» гораздо выигрышнее, более скандальнее. И даже больше на самом деле попадает в ситуацию того, что происходит там внутри, потому что это сочетание несочетаемого в одном флаконе. Но тем не менее «Заповедник» есть «Заповедник»: это бренд, это Довлатов. И старшее поколение тем более пойдет именно на Довлатова. В этом смысле будем держать оборону, потому что для старшего поколения это, конечно, будет испытанием – посмотреть современную версию. Но опять же я обращу внимание на то, что мы, естественно, спросили разрешения. Мы не пошли просто так напролом: сценарий был утвержден у родственников Сергея Донатовича Довлатова, которые являются правообладателями. Естественно, мы все у них задокументировали. Они разрешили, почитав сценарий, современную версию и замену моего героя с писателя на рок-музыканта. То есть все это утверждено. Поставлена печать, роспись, и мы со спокойной душой, но все равно с таким диким волнением, потому что это Довлатов, потому что это бренд, это «Заповедник». И постараться пройти по краю, сделав историю по мотивам «Заповедника» – я еще раз подчеркну, по мотивам «Заповедника», – но тем не менее сохранить довлатовские настроения, довлатовский дух. Потому что герой, собственно говоря, – что он в 1970-х – 1980-х годах, что мой рок-музыкант Костя в наше время – испытывает те же самые проблемы, которые были у героя Довлатова в «Заповеднике» – у писателя Бориса.

— А когда в прокат?

С.Б.: 6 декабря мы выходим в прокат. Я надеюсь, что картина понравится, потому что картина для хорошего настроения. Я впервые сыграл рок-музыканта, и для меня это, конечно, тоже событие, потому я мечтал в детстве быть рок-музыкантом. Я мечтал петь. Но думал ли я, что в 45 лет я создам свою группу «Крестный папа», и у меня 18 октября будет сольник в день рождения. А я люблю поработать в день рождения, и все мои родные говорят: сколько можно, ну, доколе мы будем терпеть то, что ты в собственный день рождения всегда работаешь. Я говорю: ну я не знаю, почему-то так повелось, такая традиция. Я обещал, что в следующем году сделаю перерыв, но в этом году, ну, раз уж 45, то с песнями. В общем, в 45 лет все только начинается.