Александр Якушев: попасть в Зал славы — это как для киношника получить «Оскар»

Опубликовано Ноя 13, 2018 7 0

Легендарный хоккеист Александр Якушев в интервью шеф-редактору спортивной редакции Mukola.net Денису Косинову рассказал о том, как прошла для него церемония введения в Зал хоккейной славы, и чего было больше в этом событии — гордости или ответственности.

Хоккеисты люди сильные и сдержанные, плачут редко. Но в понедельник, точнее в ночь на вторник по московскому времени, в Зале хоккейной славы в Торонто было много слёз. На очередной церемонии введения чествовали пятерых североамериканцев и одного нашего соотечественника, Александра Якушева. И вот ему было, пожалуй, труднее остальных лауреатов.

Комиссионер НХЛ Гэри Беттмэн и глава молодежного департамента лиги Уилли О’Ри люди привычные к большим торжествам, а канадским хоккеистам Мартину Бродёру, Мартену Сан-Луи и хоккеистке Джейне Хеффорд, по крайней мере, не надо было говорить на чужом языке. А говорить следовало непременно, церемониал требовал от каждого нового члена Зала небольшой речи. Но Якушев, во-первых, английским владеет не очень хорошо, а, во-вторых, завершил карьеру игрока аж 35 лет назад и слегка отвык от таких пышных почестей.

Но он справился. Впрочем, он всегда и со всем справлялся. Начало и конец речи Александр Сергеевич произнес по-английски, середину — по-русски. Сделал торжественную запись в почетной книге Зала и с чувством выполненного долга отправился отдыхать. Всё же праздничные мероприятия длились целых четыре дня. Мой звонок застал его за столом в компании Игоря Ларионова, Алексея Касатонова, Вячеслава Фетисова и, конечно, жены Татьяны. Пришлось даже чуть-чуть подождать, пока отгремит троекратное «ура» в честь верной спутницы лауреата. Но даже после этого голос Якушева немного подрагивал.

— Несмотря на это, всё равно было очень волнительно. Чем ближе подходил этот день, тем больше было волнение. Хочу сказать, что даже сегодня на церемонии введения в Зал, когда ребята говорили ответные речи… эти профессиональные хоккеисты, которые прошли горнило НХЛ, эти настоящие мужики… у них слёзы текли. Даже они не могли справиться с волнением. Настолько это торжественно для любого хоккеиста – быть введённым в Зал славы. Это как для киношника получить «Оскар». Естественно, все волновались. Повторю, вплоть до слёз. Это большая честь, и я испытываю большую гордость быть в Зале, где собраны практически все великие игроки в истории хоккея.

— Вы знаете… Опыт всё-таки взял верх (смеется). Волнение, конечно, было. Голос немножко вибрировал, но до слёз не дошло.

— Прошло 46 лет после Суперсерии 1972 года, но любители хоккея в Канаде до сих пор очень тепло ее вспоминают. Можно сказать, с трепетом. Люди подходили, поздравляли, говорили самые теплые слова об игре советской сборной, об игре каждого из тех хоккеистов, которых они для себя отметили. Это было очень здорово.

— Я считаю, что это признание всего нашего советского хоккея. Еще раз скажу, прошло 46 лет, но помнят эту серию, помнят нашу сборную. Не случайно после нее и канадский хоккей пошел немножко в другом направлении. Хоккей, который показала советская сборная – коллективный, со множеством комбинаций – им понравился. И зрителям, и игрокам. Они это приняли. И после той серии канадцы стали массово закупать игроков из Европы. Правда, в 72-м году из Советского Союза нельзя было легально уезжать, а о том, чтобы уехать нелегально никто в той команде и подумать не мог. Но из Европы хоккеисты поехали в НХЛ, и они привезли более комбинационный стиль. И канадцы поменяли свою игру. А сегодня канадский хоккей практически не отличается от того, в который мы когда-то играли.

— Да, нервный груз я ощущал, но он сейчас спадает. Большая была ответственность. Всё равно, как ни крути, я представлял Россию, где очень пристально смотрят за поведением игроков, за их манерами, за их словами. Поэтому, конечно, всё было очень серьёзно и ответственно. Но, слава богу, вроде всё прошло нормально. Я очень рад и горжусь этим.